День первый

Всю ночь слышу, как ворочается и ходит вокруг палатки Сергей. Мне тоже почему-то не спится. Выползаю из палатки. Вокруг темнота - глаз выколи. Спрашиваю, не нужно ли чего, но Сергей говорит, что ничего не нужно. В это время в палате Александра Павловича и Николая загорается свет, и они сонными голосами обсуждают, что, похоже, кто-то ходит вокруг палаток, наверное, медведь. Пришел воровать продукты. Слышится тяжелое ворочание, при этом вся палатка сотрясается и перегибается то в одну, то в другую сторону, и Николай вполголоса говорит: "ну, сейчас я этому медведю ледорубом отоварю".

Оценив открывшиеся перед нами "радужные" перспективы встретиться с сонным Николаем, мы с Сергеем быстро ныряем в палатки. Однако Николай не стал отходить от своей палатки. Держась за нее и опираясь на ледоруб, он внимательно осмотрел кромешную темноту вокруг. Затем залез в палатку и объявил - никого нет, наверное, мышка пробежала. Вскоре из палатки снова донесся мощный здоровый храп.

Осторожно переведя дух, я подумал - хорошо, что он в палатке с Шишкиным. Иначе мне бы предстояли бессонные ночи с музыкальным сопровождением. Это не Максим, которого перевернешь, он и перестает храпеть. А попробуй-ка перевернуть Николая! Мало что вес - о-го-го, так ведь еще и проснуться может!

Утром Сергей объявляет, что у него разболелось сердце, и он дальше с нами не пойдет. Ну, что же, сердце - дело серьезное. Если болит, то действительно лучше вернуться сразу. Шишкин спрашивает, не нужно ли помочь добраться до Чибита, но Сергей отказывается. Говорит что сам не торопясь, доберется.

Местный кашевар.

Утро начинается с гимнастических упражнений Александра Павловича. Это была та еще картинка! Нечто среднее между аэробикой, дзю-до, дзю-после и обычной утренней зарядкой. Я пытаюсь уговорить Максима снять эту сцену на видеокамеру, которую он таскает с собой, однако Макс похоже еще не проснулся. Жаль. Такой сюжет пропал!

Александр Павлович, как всегда, пытается всех выгнать на гимнастику, однако после того как Николай популярно объясняет все, что он думает про его идею, прекращает свои попытки, и, как ни в чем, ни бывало, продолжает заниматься гимнастикой.

Вскоре каша была сварена и съедена, палатки сложены, а мы готовы к дальнейшему переходу. Дальше тропа шла вдоль ручья по относительно ровной местности. Крутой подъем остался позади, однако тропа неуклонно поднималась вверх и вверх. Время от времени начинал капать дождик, причем капать нешуточно. Чем выше, тем становилось холоднее.

Чем выше, тем становилось холоднее.

Вскоре мы выбрались на открытое пространство. Дождь плавно перешел в мокрый снег. Снег, летящий прямо в лицо, пронизывающий ветер, плюс чавкающее под ногами альпийское болото и вы получите полное описание впечатлений, испытанных нами в этот момент. Прямо на перевале явно просматривалась достаточно хорошо наезженная дорога, по которой мы и двинулись дальше.

Полиэтиленовая пленка, которой мы пытались укрыться от дождя, практически не помогала. Ветер старался сдуть ее. И еще неизвестно как было лучше - пытаться укрыться под пленкой или топать, не обращая внимания на мокрый снег. Мы шли и шли, шли и шли. Уже давно пора было останавливаться на отдых, но еще неизвестно что было хуже - идти из последних сил на пронизывающем ветру, сохраняя тем самым последние остатки тепла, или, бросив рюкзаки в мокрую траву, дрожать от холода.

Вскоре тропа спустилась с небольшого пригорка, по которому она бежала некоторое время, слева показался ручей. Александр Павлович, не останавливаясь, перемахнул через него и побежал к небольшому каменному пятачку, чтобы сбросить там рюкзак и подготовить фотоаппарат - как же пропустить такое шоу, как купание в ледяном ручье?

Шагая вслед за Шишкиным я не сразу заметил, что тропа упирается в ручей, а когда заметил, то было поздно. Остановить такую махину, которая болталась за моей спиной сразу - это нереально. Поэтому я не стал тормозить перед ручьем, а наоборот, прибавил скорости. Рюкзак не подвел. Через секунду мы вместе плавно опустились на камень на противоположном берегу ручья. Александр Павлович разочарованно опустил фотоаппарат. Не оправдал я его надежд на красивый кадр, не оправдал.

Теперь вся надежда на Николая с Максимом. Однако время шло, а они не появлялись из-за пригорка. Мимо летящей походкой прошествовала группа туристов. Наконец появились и наши ребята. Александр Павлович приготовил фотоаппарат, и... Наши ребята встали перед неожиданной преградой как вкопанные.

Неожиданная преграда.

Никакие уговоры не могли заставить прыгнуть их через ручей. В конце концов удалось уговорить Николая воспользоваться протянутой рукой, хотя перед этим он многократно повторял: только не дергай за руку, только не дергай. Странно. А через Чую, они проскочили, даже не задержавшись ни на секунду. И почему нельзя дергать за руку? Она что, оторвется? Да не нужно мне чужой руки! Мне и своих хватит.

Иногда приходится и широко шагать.

В это время Максим, недолго думая, перебрел ручей прямо по воде. Александр Павлович аж крякнул. Эх, такой кадр упустил! Макс же задумчиво побрел к валяющимся поблизости рюкзакам. Я думал, что он собирается сбросить там рюкзак, однако на площадке вместо рюкзака Максим свалился сам. Только спустя некоторое время он выпутался из лямок и сел рядом с рюкзаком. Да, похоже, видеосъемки снова откладываются.

Дальше тропа пошла вниз, вдоль ручья. Заметно потеплело. Непонятно только из-за чего? То ли мы спустились ниже, то ли дождь прекратился. Навстречу стали попадаться ребята и девчонки с огромными охапками хвороста. Интересно, зачем это им? Лес очищают что ли? На вопросы отвечают коротко - командир приказал, вот и тащим. Ну ладно, понятно, что ничего не понятно. Он что, решил ребят проверить на морозостойкость? Заставить ночевать на перевале? Хорошо, что у нас командир не такой. Бежит вот только быстро. Булыжник ему в рюкзак подкинуть, что ли? Может тогда темп сбавит. Хотя вряд ли. Скорее всего он этот булыжник даже не заметит, а может и не найдет до Новосибирска в отделениях своего рюкзака. И как он в них только не путается?

Однако под горку идти почему-то легче, чем на горку. К чему бы это? Надо как-нибудь подумать. Ладно, подумаю. Вот только командира догоню. И Николай за ним припустил... Постепенно перестаю замечать, какой живописный ручей бежит справа от тропы. Затем тропа постепенно начинает забираться в гору. Все бы ничего, да ведь она потом резко идет вниз. Через полчаса такого спуска колени начинают дрожать. И отдохнуть негде. Стоит снять рюкзак, как он норовит сам вниз упрыгать. Да ладно бы по тропе! Он ведь и в сторону ускакать может. Ему то что, главное попрыгать! Догоняй потом.

"Мостик влюбленных".

Наконец подходим к переправе через речку Шебагу. Эта переправа носит романтичное название - мостик влюбленных. На другом берегу Шебаги у нас была запланирована ночевка. Но не тут то было! Командир огляделся вокруг, прикинул высоту выглянувшего к этому моменту солнца, и выдал - двигаемся дальше. Тут недалеко еще одно место для стоянки будет.

И мы пошли. Стоянки нам попадались, конечно, не такие живописные и удобные, как около мостика влюбленных, но попадались. Однако, Александру Павловичу, похоже, под хвост попала шлея. Он все пер и пер вперед. Сначала впереди слышался треск кустов, а время от времени увещевания Николая, который тщетно пытался обращаться к его совести. Затем все стихло вдали.

Мы с Максимом сначала пытались догнать их, затем пошли своим шагом. Вокруг начинало темнеть. Никого поблизости не было видно и слышно. В конце концов, мы решили останавливаться на ночевку самостоятельно, благо палатка у нас была своя. Долина Шебаги заметно расширялась... Вокруг стоял лес, и уже не видно было никаких гор. Тем не менее, мы решили пройти еще немного, пересекли достаточно обширную поляну и ... увидели отблеск костра. Все, кто бы это ни был - мы падаем рядом.

Однако это оказались Александр Павлович и Николай. Они уже разбили лагерь на берегу Шавлы, реки, к которой мы должны были выйти только завтра. Нет, конечно, Александр Павлович мог бы бежать и дальше, но похоже к этому моменту терпение Николая окончательно лопнуло. Нас с Максимом они уже не ждали, и когда мы нарисовались в кромешной темноте около костра, очень удивились.

Первый день похода подошел к концу. Оставалось еще тринадцать дней...

Продолжение следует.

<< >>